Главный вопрос, который ставили перед собой кураторы выставки: кто такие кельты и почему их культурное наследие оказало и продолжает оказывать такое влияние на литературу, искусство и традиции самых разных стран спустя сотни лет?
Самое распространенное представление о кельтах сразу отметается как ошибочное: народом их считать нельзя. Греки в VI веке до нашей эры называли кельтами народы, жившие в самых разных частях Европы — на территориях нынешних Болгарии, Турции, Польши, Венгрии, Сербии, Франции и Германии, но никогда — Британии и Ирландии, с которыми впоследствии кельтская культура будет связана тесней всего. Современные генетики, проведя многочисленные исследования, также пришли к выводу, что кельты — это не народ. Ситуация осложняется тем, что те, кого греки и римляне называли кельтами, сами себя так не определяли.
“Тогда возникает вопрос: что же объединяло все эти народы, жившие за тысячи миль друг от друга? А объединяло их, в первую очередь, искусство и образ жизни, отличающиеся от классических средиземноморских”, — пояснила на пресс-показе выставки одна из ее кураторов.
Тогда как жизнь греков и римлян строилась вокруг городов, те, кого они называли кельтами, жили в деревнях и при этом, согласно греческим описаниям, были достаточно воинственными. Но если воинственность была присуща не только кельтам, то произведения декоративно-прикладного искусства, созданные ими, действительно уникальны, отмечают организаторы выставки.
“Древние кельты создали собственное, абстрактное искусство. В отличие от греков и римлян, тяготевших к максимально реалистичному изображению людей и животных, кельты зачастую изображали и тех, и других либо схематично, либо подчеркнуто нереалистично”, — сказала куратор.
На выставке представлены экспонаты, связанные как с культурой древних кельтов, так и с более поздними эпохами, когда кельты находились в постоянном диалоге с Римом и викингами.
Встречает посетителей один из главных символов кельтской культуры — арфа XV века, изображение которой украшает ирландские “евро” и банки пива Guinness.
На таких инструментах в Ирландии и Шотландии играют уже более тысячи лет, а эта конкретная арфа — одна из трех самых старых, дошедших до наших дней. Это фамильная реликвия, принадлежащая уже на протяжении многих поколений шотландской аристократической семье.
Торки — массивные кельтские ожерелья, служившие признаком высокого статуса тех, кто их носил — в большом количестве представлены на выставке. Золотые, серебряные, медные, простые и украшенные узорами, “сплетенные” из десятков металлических шнурков, новые и заношенные буквально до “дыр”, типичные для Шотландии и типичные для Франции — торки явно были важной деталью не только повседневной жизни, но и, по всей видимости, религиозной — они нередко приносились в жертву божествам.
Домашнюю утварь и украшения необычайно тонкой работы с изображениями животных, среди которых чаще всего попадаются утки и змеи, кураторы выставки предлагают сравнить с аналогичными образцами римской работы. Бросается в глаза очевидное несходство: римский золотой браслет выполнен в виде изящной золотой змейки, очень похожей на настоящую, тогда как шотландский представляет собой толстую изогнутую несколько раз змею с головами с обоих концов. Животный мир кельтского искусства поразительно разнообразен: котел, о котором упомянула куратор, украшен десятками мифологических животных, не напоминающих ни реальных представителей фауны, ни животных из римской мифологии.
Эпитет “странный” кельтской культуре подходит как никакой другой: на отдельном стенде выставки собраны предметы, назначение которых ученые так и не смогли определить: блюда с выемкой, возможно, использовались для неких религиозных ритуалов, пустую жестяную банку женщины крепили себе на пояс, а зачем — непонятно, а ложки необычной формы и вовсе определены как “странные ложки”.
Узоры, которые до сих пор так часто появляются на украшениях — еще один пример умения кельтов вкладывать в абстракцию самые разные смыслы. На выставке можно увидеть несколько образцов таких узоров, в которых “спрятаны” схематичные изображения лиц и животных.
“Искусство кельтов — сознательно двусмысленное, магическое. Именно поэтому оно, возможно, так будоражит умы до сих пор”, — отметила куратор.
Заключительная часть экспозиции посвящена “возрождению” кельтской культуры. После падения Римской империи понятие “кельтский” было забыто, но в эпоху Возрождения о нем вспомнили. С начала XVIII века языки Шотландии, Ирландии, Уэльса, Корнуолла, Бретани и острова Мэн получили название “кельтских”, что, в свою очередь, позволило жителям этих регионов подчеркивать отличие своих культур от французской и английской.
В последующие века кельтская культура все больше романтизировалась, обрастала легендами о древних друидах, сказителях и великом прошлом Шотландии и Ирландии. И неважно, что первые изображения друидов основывались вовсе не на том, как выглядели их черепа (так утверждали художники), а на том, как выглядят американские индейцы, процесс остановить было уже нельзя.
В наше время кельтское наследие зачастую приобретает политическое звучание: на выставке можно увидеть фотографии североирландских графити с изображениями Кухулина — героя древнеирландских легенд, которого ирландские националисты воспринимают как покровителя.
Многочисленные фестивали, проходящие в Шотландии, Ирландии и Уэльсе — еще одно свидетельство бессмертия кельтской культуры. Не случайно эпиграфом к выставке стали слова Джона Рональда Руэла Толкиена: “Для многих — возможно, для большинства… любые “кельтские материи” являются своего рода волшебным мешком, в который можно положить все, что угодно, и откуда может все, что угодно, появиться… Воистину, все возможно в пресловутых кельтских сумерках — сумерках не столько богов, сколько разума”.
Выставка “Кельты: искусство и идентичность” проходит с 24 сентября 2015 года до 31 января 2016 в Британском музее, а затем — с 10 марта по 25 сентября 2016 года — в Национальном музее Шотландии.
RuConnect
